вторник, июня 29, 2010

E' FINITA!

Ура! Я сдала сессию! 30!
Меня всю качает от усталости: подорвалась от нервов в шесть утра.
От счастья меня пока не качает. Для ощущения счастья мне надо как следует выспаться и отлежаться на пляже, чем и предполагаю заняться в ближайшие дни.

понедельник, июня 21, 2010

Вниманию прошлогодних гостей

Дорогие прошлогодние гости, сим уведомляю, что в том горшке на балконе (такой невысокий и широкий со стефанотусом, напротив двери), куда мы плевали косточки от арбуза - вот в том самом горшке эти самые косточки и проросли. Куда всю эту бахчу пересаживать - понятия не имею! Пока растут.

пятница, июня 18, 2010

Застой

Вот ведь как жизнь складывается: каждый день чем-нибудь да занят: учёба, пляж, экзамены, друзья, знакомые, сплетни, конференция какая-нибудь, тут посмеёшься, там нервы поднимут - а спросят добры люди "как дела", так и рассказать особо нечего.
Готовить лень, гладить тоже, садиться за французскую литературу - тем более. Опротивела она мне.
Просыпалась я сегодня с совершенно благими намерениями: раскачаюсь с часок около компьютера и возьмусь за книги. А не могу. Всё моё я бунтует и отказывается. Потому что осадок-то с прошлого лета остался: недели две я всё ответственно читала и усваивала, а экзамен закончился на пятой минуте опроса оценкой 28 и моим неудовлетворением. Вот кому оно надо, спрашивается?
В общем, мотивации никакой, предварительные ощущения кисленькие. От словосочетания "французская литература" всплывает образ профэссорэссы: куриная голова с гребнем рыжеватых редких волос на сморщенной черепашьей шее; волной накатывает тошнота и вообще всю меня корчит, как от зубной боли. Пишу и содрогаюсь.
Знать придётся собирать всю силу воли в кулак, обманывать себя и уговаривать, что это же последний экзамен (вообще-то он предпоследний, потому что нам перенесли на сентябрь русскую литературу, но русская литература - это бальзам на рану, отдохновение и дуновение ветра в знойный день - короче, не считается), так что давай, дорогая, постарайся, поднажми, ну котик, миленький, ну ещё сто грамм... Кстати, о ста граммах. Была такая мысль, махануть перед экзаменом для храбрости и душевного равновесия. Пока взвешиваю. Сомневаюсь. Хотя знающие люди рекомендуют.
Может потренироваться предварительно? А то я с утра никогда не употребляла, не знаю, какой эффект может быть.

воскресенье, июня 06, 2010

История искусства. Экзамен.

Экзамен сдан. В зачётку проставлен. 26. Ощущения от него остались странные, противоречивые, и вообще все мы были в смешанных чувствах.
Я в искусстве разбираюсь очень плохо: знания поверхностные, всё кусками и урывками и то сплошь завязаны литературой. Я в ней разбираюсь чуть получше, на ней, родимой, и выезжаю. Она мне - хлипкие опоры: подпирает, поддерживает... от них и отталкиваюсь.
За искусство я села в душевном подъёме, прекрасно понимая мою убогость и необходимость напрягать всю силу воли, чтоб как-то усвоить 15 век, не зная предыдущих. Почти месяц просидела над текстами, картинками, загадками жизни Антонелло. Усвоила.
Трясло конечно. Меня накануне любого экзамена трясёт, даже самого плёвого. Характер такой. Ну ладно.
Однокурсницы тоже все в нервах были. Оно как-то приободряет. Во-первых от ощущения, что ты не одинок в этих самых нервах, во-вторых от осознания того, что ты относительно остальных очень даже ничего подготовлен... как выясняется.
Экзамен был назначен на первое июня на девять часов утра. Где девять, там и десять. Преподаватель у нас такой; как с Луны - но это ему по статусу положено: искусство, всё-таки - манерный, неторопливый, опаздывает. Вот примерно в десять и начался разбор полётов. Студентов было много, все с разных отделений: языки (это мы), филологи, культурное наследие, история - человек шестьдесят, наверное. Затолкали нас всех в огромную аудиторию: настроение и так противное (раздумывали: примут нас всех сегодня или отправят на другой день... другой день получался только четвёртого, потому что второе - День Республики, а третьего числа в Мессине свой праздник: Мадонна делла Леттера... а растягивать мучения никому не хочется), а тут ещё выясняется, что никакой нам камерной обстановки, что придётся отвечать ощущая затылком пытливые взгляды собратьев по оружию: сочувственные, завистливые, ехидные.
Проф просмотрел список желающих сдать экзамен, повертел его, подумал, спросил кого сколько с какого отделения и вынес вердикт:
- Историю, культурное наследие принимаю я, остальные к ассистентам.
Вот так всё печально и началось.
Ассистентам никто сдавать не любит: обычно их встречаешь только на экзамене, что за люди - не знаешь, отсюда психологический барьер - это раз; как правило, ассистенты спрашивают строже, чтоб им самим же потом от профа не получить за ненужные скидки студентам - это два; ну и добавим обычный экзаменационные стресс - в общем, картина выписывалась мрачная, никакой перспективы.
Вызвали первую девочку с нашего курса, остальные вытянули шеи (высоко сидели): ужас какой, он у неё всё подряд по пятнадцатому веку спрашивает, об Антонелло вообще ничего.
- Нет, - говорю, - я на такие порядки не согласна. У нас по программе всего две книги было: обзор эпохи и Антонелло. Даже если бы я наизусть выучила этот обзор эпохи - я бы всё равно не оправдала их ожиданий. Буду гнуть свою линию, прикидываться усиленно иностранкой, и вообще... нечего! Что за новости такие...
В критических ситуациях, если мне не лень и если нервы сильно взвинчены, я люблю права покачать. Но обычно мне лень. А сильно выступать на экзамене - это вообще гиблое дело. В общем, пока я соображала, как мне себя подавать, первую девочку отпустили.
- Что? что? что спрашивал? что поставил?
- Да он вообще ненормальный. По таким мелочам стал меня гонять... я сказала, что приду на пересдачу, даже не спрашивала, что он мне думал поставить.
После таких заявлений две следующие резво выскочили из аудитории и решили просто не отзываться на вызов. За ними стояла Мария-Элиза, а за ней я.
- Молитесь обо мне, - вздохнула Мари и пошла.
Я ещё собиралась с духом, как она вернулась. Ситуация аналогична первой. Дурно так сразу стало, тоскливо, домой захотелось. Но у меня же советское прошлое, нам же с детства мозги промывали, к подвигам готовили, быстрее-выше-сильнее и муть всякая... психика у меня не тронулась, но закалка осталась. Блин, - думаю, - без оценки не уйду! Нет сил ещё две недели над этой радостью сидеть, и вообще следующие экзамены готовить надо!
- Тат... сиана... Зук, Дзук...
- Жук! - поправляю я и добавляю (в надежде на скидку): - иностранка я.
Иностранкой прикидываться не пришлось. От нервов у меня усиливался акцент и выпадали из головы слова. Да и не помогает он тут, этот статус иностранки: по итальянским предметам спрашивают, как с местных, по русскому - как с неродных: очень критично подходят.
Отвечала я на всё, что спрашивали, непоколебимо гнула свою линию, к Антонелло. Поговорили.
- Вы, наверное, сами видите, что не очень хорошо всё знаете.
Всё относительно, - подумала я, - смотря с кем сравнивать.
- Я могу вам 26 поставить.
- Давайте! - соглашаюсь.
Двадцать шесть - хорошая оценка, намного ближе к тридцати, чем к восемнадцати.
- Ну что? что? - встречали меня за дверью девчонки.
- Двадцать шесть!
- Ты что, с ума сошла? ты же на тридцать с плюсом знаешь, зачем ты согласилась??
Зачем-зачем... затем, что мне здоровье дороже...
Я уехала. Девчонки дождались окончания экзамена и поговорили с преподавателем... выговорили преподавателю, что это невозможно, что нельзя так принимать экзамен, что это ненормально, что со всего курса выходит только один человек и с двадцать шесть. Он обещал, что на втором созыве будут сдавать ему.
Говорят, что сдать ему экзамен - это просто ерунда и нечего делать. Очень надеюсь, что девчонкам повезёт.
Был ещё один момент в день экзамена, но это из области подковёрных интриг и пахнет плесенью... Из-за плесени расцениваю мою оценку как политическую и нисколько о ней не жалею.